— Да что такое с тобой сегодня? — спросила Эмелин, потянувшись к кофейнику. — У тебя какое-то странное настроение.

— Я имею все основания пребывать в странном настроении, — ответила Лавиния, положив яичницу на тарелку и подумав при этом, что она сегодня зверски голодна. Она ощутила голод, уже проснувшись. Лавиния объясняла это занятиями в карете миссис Доув. — Я же говорила тебе, мы остались без клиента.

— Ты поступила правильно, прервав отношения с миссис Доув. — Эмелин налила себе кофе. — Она не имела права поручать своему человеку шпионить за мистером Марчем. Кто знает, каковы были ее намерения?

— Я почти уверена, что она приказала лакею первым добраться до дневника или же отобрать его у мистера Марча силой. Ей был необходим этот дневник. Миссис Доув не желала, чтобы Тобиас или я узнали ее секреты.

— Даже после того, как она рассказала тебе о них?

Лавиния приподняла брови:

— Полагаю, каковы бы ни были тайны миссис Доув, они содержат в себе нечто большее, чем сведения о не совсем порядочном поведении в далеком прошлом.

— Но теперь это уже совсем не важно, не так ли? Дневник уничтожен.

— Я, возможно, несколько поторопилась, отказавшись от гонорара.

Глаза Эмелин сверкнули.

— Это был вопрос принципа.

— Вот именно. Мистер Марч, конечно, очень трудный партнер, но мы работали вместе в этом деле. Я же не могу допустить, чтобы клиентка считала, будто может обращаться с ним, как с пешкой, используя его в своих интересах. У человека ведь есть гордость.

— А чью гордость ты вчера защищала — свою или мистера Марча? — поинтересовалась Эмелин.

— Сейчас это не важно. Суть в том, что с сегодняшнего дня у меня нет клиента.

— Не волнуйся. Вскоре может появиться новый.

«Безудержный оптимизм Эмелин иногда так утомляет», — подумала Лавиния.

— Мне вот что пришло в голову, — промолвила она. — Мистер Марч, несомненно, получит гонорар от своего клиента. И в таком случае он, по-моему, должен разделить его со мной, правда?

— Конечно.

— Пожалуй, я скажу ему об этом. — Лавиния ела яичницу и рассеянно прислушивалась к глухому стуку копыт и скрипу колес кареты на улице. — Знаешь, как бы трудно с ним ни было в этом деле, все же мистер Марч принес определенную пользу. Ведь в конце концов именно он нашел дневник дворецкого.

Эмелин с любопытством посмотрела на нее:

— Что ты задумала, Лавиния?

Та небрежно пожала плечами:

— Если я иногда еще буду сотрудничать с мистером Марчем, это может принести пользу нам обоим.

— Так. — Странное выражение появилось в глазах Эмелин. — Так-так-так. Действительно. Поразительная мысль.

Да, мысль о будущем партнерстве с Тобиасом вызывала у Лавинии возбуждение и жуткий страх, и она решила сменить тему.

— Сначала самое главное, — твердо заявила Лавиния. — Сейчас нам следует поразмыслить о твоем посещении театра сегодня вечером.

— Нашем посещении театра.

— Верно. Как мило, что леди Уортхэм пригласила и меня.

Брови Эмелин приподнялись.

— Думаю, ты вызываешь у нее любопытство.

Лавиния нахмурилась.

— Надеюсь, ты не упоминала ей ни об одном из моих прежних занятий?

— Конечно, нет.

— И ничего не говорила ей о моем новом деле, надеюсь?

— Нет.

— Отлично. — Лавиния немного успокоилась. — Едва ли леди Уортхэм сочтет любую из моих профессий достойной.

— В ее кругу для женщин просто не существует достойных профессий.

— Точно. Сегодня я обязательно намекну, что у тебя есть хотя и скромное, но вполне обеспеченное наследство.

— Это не совсем намек, тетя Лавиния. Это, скорее, похоже на ложь.

— Вздор! — отмахнулась Лавиния. — Итак, не забудь, что сегодня утром нам предстоит последняя примерка у мадам Франчески.

— Не забуду. — Эмелин заколебалась, и непривычно тревожная складка появилась на ее обычно безмятежном челе. — Лавиния, по поводу сегодняшнего вечера. Полагаю, ты не питаешь слишком больших надежд? Я уверена, что не понравлюсь.

— Чушь! Ты будешь просто красавицей в новом платье.

Эмелин усмехнулась.

— Но не такой, как Присцилла Уортхэм. Именно поэтому ее мать так добра ко мне, и ты это прекрасно знаешь. Она считает, что на моем фоне Присцилла кажется особенно красивой.

— Мне нет никакого дела до того, что леди Уортхэм решила представить Присциллу в наиболее выгодном свете. При этом она подарила нам прекрасную возможность, и я хочу в полной мере использовать ее.

Дверь в столовую распахнулась, и на пороге появилась миссис Чилтон. Глаза ее возбужденно сверкали.

— Прибыла миссис Доув, мэм, — громко объявила она. — Вы принимаете посетителей в такой ранний час?

— Миссис Доув?

Паника охватила Лавинию. Значит, Тобиас ошибся, заверив ее, что не осталось пятен на подушках кареты. При тусклом освещении он, конечно, не заметил изобличающего пятна. Она даже заподозрила, будто Джоан Доув явилась с требованием компенсировать ущерб, нанесенный ее роскошному экипажу. Сколько же стоит новая обивка для сидений?

— Ну да, мэм. Куда ее проводить — в гостиную или в ваш кабинет?

— А что ей надо? — настороженно осведомилась Лавиния.

— Ну уж этого я не знаю, мэм. Она хочет поговорить с вами. Отказать ей?

— Нет, конечно, нет. — Лавиния глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Она опытный человек и справится с подобными вещами. — Я приму миссис Доув. Пожалуйста, проведи ее в мой кабинет.

— Слушаюсь, мэм.

— Могу поклясться, миссис Доув приехала, чтобы оплатить твои услуги, — проговорила Эмелин. Лавиния воспрянула духом:

— Ты действительно так думаешь?

— А какие еще могут быть причины?

— Ну…

— Возможно, она желает принести извинения.

— Сомневаюсь.

— Лавиния? — Эмелин нахмурилась. — Что случилось? Я полагала, ты будешь в восторге от того, что она приехала расплатиться с тобой.

— Я в восторге. — Лавиния направилась к двери. — В полном восторге.

Лавиния заставила миссис Доув ждать целых четыре минуты, но больше она уже сама не смогла вытерпеть. Неторопливо войдя в кабинет, Лавиния изобразила учтивую безмятежность. Опытную женщину, словом.